Рено де Вишье — Великий Магистр Ордена тамплиеров

Великий Магистр Ордена Храма с 1250 по 1256 год.
После разгромной для христиан битвы при Мансуре, в которой погиб Великий магистр Ордена Храма Гийом де Соннак, турки пустили по Нилу галеры, отрезавшие крестоносцев от их базы в Дамьетте. Дело было проиграно…
Маршалом Ордена в то время был Рено де Вишье.
Приказ об отступлении Людовик отдал 5 апреля. Он велел погрузить больных на то, что оставалось от судов, чтобы попытаться пройти сквозь турецкую флотилию. Сам он, хотя и едва держался в седле, ехал с арьергардом.
Но в первый же день пути «его уложили как мертвого на колени одной парижанки, и все решили, что до вечера ему не дожить».¹
Франки сложили оружие; их суда и экипажи также попали в руки сарацин. Узники на многие недели оказались в величайшей опасности, так как Бейбарс и его мамлюки убили нового султана, и французы рисковали попасть во всеобщую резню.

Однако королева Франции все еще занимала Дамьетту, и мусульмане чувствовали, что не в состоянии осадить город. Как и в 1221 г., в Дамьетте собирались заплатить выкуп за короля.
После оживленных переговоров было достигнуто соглашение, по которому предусматривались коллективный выкуп в 500000 ливров для сержантов и рыцарей и сдача Дамьетты в обмен на особу короля…
Христиане уступали Дамьетту, но сохраняли Яффу, Цезарею, Замок Паломника, Хайфу, Назарет, Сафет, Бофор. Тир, Торон и Сидон, осаждаемый сарацинами.
5 мая четыре сарацинских галеры, сопровождавшие короля, бросили якорь на реке у Дамьетты. Турки удерживали Альфонса, графа Пуатье как заложника, и король ждал в шатре на берегу реки, пока отсчитывали 200 тысяч ливров, в качестве первой части выкупа.
Но предоставим слово Жуанвилю, который рассказывает об этом:
«Выплату начали производить в субботу утром и потратили на расчет всю субботу и воскресенье до самой ночи. Ибо им выплачивали по весу, и каждый вес был в десять тысяч ливров.
В воскресенье, к вечерне, люди короля, производившие уплату, передали ему, что им недостает еще почти 30 тысяч ливров. И с королем был только король Сицилии [Карл Анжуйский], маршал Франции и я, а все прочие находились на выдаче выкупа.
Тогда я сказал королю, что было бы хорошо послать его за командором и маршалом тамплиеров (ибо магистр ордена погиб) и попросить их одолжить ему 30 тысяч ливров, дабы освободить своего брата.
Король послал за ними и сказал, чтобы я с ними об этом поговорил.
Когда я им изложил просьбу, брат Этьен д’Отрикур, командор ордена Тамплиеров, ответил мне так:
«Сир де Жуанвиль, совет, который вы подали королю, ни хорош ни разумен; ибо вы знаете, что мы принимаем вклады, давая клятву выдавать только тем, кто их нам вручил».
И достаточно было сказано злых и крепких слов друг другу.

И тогда брат Рено де Вишье, маршал ордена, взял слово и сказал так:
«Сир, остановите спор сеньора де Жуанвиля и нашего командора; ибо, как говорит наш командор, мы не сможем ничего выдать, не совершив клятвопреступления. И сенешаль, советуя вам, буде мы не пожелаем одолжить вам эти деньги, отобрать их силой, не предлагает невозможного, и вы вольны так поступить; но если вы возьмете из нашего добра, мы возьмем из вашего в Акре столько, чтобы полностью возместить свои убытки.»¹
Главенство в ордене, может быть, сыграло в этот вечер свою роль для обоих тамплиеров.
Опасливый Этьен д’Отрикур прикрывался буквой устава: в самом деле, орден Храма не шутил преданностью своих бальи.
Рено де Вишье предоставлял королю неограниченный заем, не рискуя навлечь на себя упреки нового магистра или генерального капитула. Он тщательно обдумывал слова, которые Жуанвиль, видимо, воспроизвел буквально, и прикрывал себя вопреки собственному решению тем, что его ответ мог быть интерпретирован равным образом и как отказ, и как угроза.
Можно подумать, что король, далекий от негодования, оценил ситуацию. Он послал Жуанвиля за деньгами на главную галеру ордена Храма.
«Когда я собрался спуститься в трюм галеры, где находилась казна, я попросил командора ордена Храма прийти посмотреть, что я возьму, и он не соизволил туда явиться.
Маршал же сказал, что придет поглядеть на насилие, которое я буду им чинить.
Спустившись туда, где находилась сокровищница, я попросил бывшего там казначея вручить мне ключи от сундука, который стоял передо мной; а он, видя, какой я худой и изможденный из-за болезни, и в одежде, которую мне дали в темнице, ответил, что не даст его мне.
И я заметил топор, лежавший там; я поднял его и сказал, что из него-то я и сделаю королевский ключ.
Увидав сие, маршал схватил меня за руку и сказал:
«Сир, мы хорошо видим, что вы творите насилие, и велим отдать вам ключи».
После чего он приказал казначею отдать их мне, что тот и сделал.
И когда маршал сообщил казначею, кто я, тот был этим совершенно потрясен…»

Тамплиеры одобрили поведение Рено де Вишье, избрав его магистром Ордена Храма после возвращения из Акры.
Король выказал ему свое уважение, пригласив быть восприемником своего сына, родившегося в Замке Паломника в следующем году.
В Акре Людовика Святого приняли с пылкой восторженностью; он только что все потерял — его встретили как победителя.
Он провел два года на Святой Земле, где укрепил прибрежные города Яффу, Цезарею, Акру и Сидон и приступил к переговорам с Каиром об освобождении всех христианских пленников, которые там еще находились.
Пока король Франции договаривался с султаном, тамплиеры неустанно возвращались к своей политике соглашения с Дамаском. Бейбарс захватил его в 1245 г., но жители Дамаска тут же воспользовались восстанием в Египте, чтобы вновь обрести независимость.
Разумеется, со стороны тамплиеров было крайне неделикатно возобновлять старые связи с этой областью без одобрения руководателя крестового похода, и самая попытка могла походить на предательство.
Рено де Вишье и его маршал Гуго де Жуй воспользовались обязательствами в связи с крепостью Сафет, чтобы принять одного дамасского адмирала, то есть сановника, и подписать с ним договор.
Упреки, некогда адресованные Людовиком Святым Гийому де Соннаку, и его отказ дать ход переговорам, к которым последний приступил в начале кампании, научили тамплиеров маскировать свою игру, но отнюдь не отказываться от своей собственной политики.
Людовик Святой, узнав о сношениях тамплиеров с сарацинами, решил наказать руководство Ордена.
«Брат Гуго де Жуй, маршал тамплиеров, был послан к султану Дамаска магистром ордена Храма, чтобы заполучить [уступку земель, половину из которых хотел сохранить султан]. Эти договоры были заключены при условии, что король с этим согласится.
И со стороны дамасского султана брат Гуго привез адмирала и писаные условия мира. Магистр сказал об этом королю, чем король был сильно удивлен и ответил ему, что он очень смел, коль скоро ведет переговоры с султаном, не поговорив с ним.
И король пожелал, чтобы поступок был исправлен.
И возмещение было таким: король велел поднять полотнища трех своих шатров, и там собралась большая часть войска, — те, кто пожелал туда прийти; и сюда явился магистр ордена Храма и вся братия, все босые, [прошедшие] через войско, так как их шатры были за лагерем.
Король усадил подле себя магистра ордена Храма и посла султана и громко сказал магистру:
«Мэтр, вы скажете послу султана, что вас тяготит то, что вы заключили некий договор с ним, не поговорив об этом со мной; и оттого, что вы не побеседовали о сем со мной, вы освобождаете его от всего, что он вам пообещал, и возвращаете ему все его обещания.»
Магистр взял договоры и передал их эмиру; а потом магистр произнес:
«Я возвращаю вам договоры, которые я неправо заключил; и сие меня удручает».

И тогда король сказал магистру, чтобы он встал и велел подняться всем своим братьям; и так он и поступил.
«Преклоните же колени и принесите извинение мне за то, что пошли в сем против моей воли».
Магистр опустился на колени и протянул полу своего плаща королю, и отдал королю все это, дабы принять его наказание от него, каковое он пожелает назначить.
«И мне угодно, — промолвил король, — чтобы прежде всего был изгнан из королевства Иерусалимского брат Гуго, заключивший сии соглашения».
Ни магистр, который был королю кумом, крестным его сына графа Алансонского, родившегося в Замке Паломника, ни королева, ни прочие не смогли прийти на помощь брату Гуго, дабы воспрепятствовать его отъезду из Святой Земли и Иерусалимского королевства».¹
Но сами тамплиеры, возможно, никогда не простили Рено де Вишье публичного унижения, вызванного его неосторожностью.
Если верить датировке документа, новый магистр появился до окончания этого года.
Брат Рено умер только в 1256 г.; ни малейших данных о его смещении не имеется, секрет капитула остается нераскрытым.
Но — разве что это ошибка писца — преемник его, Тома Берар, в октябре 1252 года подписывает документы уже как магистр ордена Храма.¹

Источники информации:
^{1. Мельвиль М. «История ордена тамплиеров»}