Пятый крестовый поход: кратко

Пятый крестовый поход — организованный и одобренный христианской церковью военный поход в Святую землю, проходивший в 1217—1221 годах.

Четвертый крестовый поход закончился разграблением Константинополя и разделом империи, детский крестовый поход — катастрофой. Однако папу Иннокентия III по-прежнему обуревало желание изгнать мусульман из Святой земли.
В 1213 г. он издал буллу, в которой призывал к новому крестовому походу и требовал, чтобы все христиане приняли в нем участие.
Иннокентий III распорядился также проводить процессии молельщиков, дабы вымолить у Бога освобождение Святой земли.
Время для этого, как ему представлялось, было самое подходящее. В Откровении св. Иоанна Богослова сказано о звере:
«Кто имеет ум, тот сочти число зверя; ибо это число человеческое. Число его шестьсот шестьдесят шесть».
Это пророчество было истолковано следующим образом: под зверем подразумевается ислам, который просуществует не более 666 лет. Ислам был основан в VII веке пророком Мухаммедом и папа Иннокентий решил, что теперь, примерно 600 лет спустя, близится конец этой религии.

В 1213 г. папа созвал в Риме специальный церковный собор, одной из задач которого было воспламенение энтузиазма верующих к новому крестовому походу. Приглашая будущих участников, он писал:
«Необходимость помочь нашим братьям, надежда победить сарацин теперь более велика, чем когда-либо».⁶

Богатые люди должны были дать средства, воины – пример доблести, приморские города – корабли, Церковь – благословение и часть материальной помощи, причем сам апостольский наместник был готов показать пример.
Это приглашение, как и грамота о новом походе, были разосланы во все христианские земли от Дуная и Вислы, до Тахо и Темзы; их развозили папские легаты, сопровождаемые многочисленными проповедниками.
Призыв возымел результаты: Филипп Август предоставил будущим крестоносцам сороковую часть своих удельных доходов, многие знатные феодалы и прелаты последовали его примеру. Архиепископ Кентерберийский призвал англичан вооружаться против неверных; король Англии Иоанн Безземельный, занятый войной с баронами, принял Крест, стремясь снискать покровительство Церкви; в Германии Фридрих II также принял одежду пилигрима, стараясь угодить папе и найти поддержку в борьбе со своим соперником.
В 1215 г. в Рим прибыли депутаты от Антиохии и Александрии, патриархи Константинопольский и Иерусалимский, послы Фридриха, Филиппа Августа, королей английского и венгерского. Собор, на котором присутствовало более пятисот прелатов, происходил под председательством папы в Латеранском храме.
Иннокентий произнес речь, в которой оплакивал заблуждения века и несчастия Церкви; обращаясь к духовенству и всем верующим, он просил освятить своими молитвами те меры, которые предстояло принять против еретиков и сарацин; чтобы тронуть сердца присутствующих, он представил печальный Иерусалим, облаченный в траур, изнемогающий в оковах и ждущий освобождения.
Несколько дней ушли на изыскание мер помощи Святой земле. Было решено, что духовенство уплатит двадцатую часть своих доходов, папа же и кардиналы – десятую часть; всех христианских государей обязали соблюдать пятилетнее перемирие и предали проклятию тех, кто стал бы мешать подготовке и проведению крестового похода.
Эти постановления были возвещены во всех церквях Запада; обывателям, как и во время первых священных войн, стали чудиться всевозможные сверхъестественные явления, и христиане, только что воевавшие между собой, словно сблизились и поклялись Евангелием не иметь иных врагов, кроме мусульман.⁶
К июню 1217 г. войску крестоносцев предстояло собраться в Южной Италии. На этот раз священнослужителей тоже призвали принять участие в походе. Кто не шел сам, тот должен был, по крайней мере, помочь другому.
Иннокентий увещевал также тех, которые уже обязались к войне против еретических альбигойцев, идти лучше в крестовый поход против мусульман, потому что последнее представляет несравненно большую заслугу; а крестоносным проповедникам он велел допускать к принесению крестоносной присяги всякого, кто вызовется, не доискиваясь, годен ли он для участия в походе; он даже положительно позволил давать знак креста и настоящим преступникам, если только они с раскаянием будут об этом просить.
Наконец, Иннокентий, побуждаемый великодушной щедростью, обещал дать пилигримам, кроме других ценных даров, 30 000 марок серебра из своих личных сбережений…⁵
Помимо того папа пригрозил отлучением от церкви каждому, кто ведет торговлю с «неверными». Решимость выступить в поход была велика. Даже юный германский король Фридрих II (в 1220 г. он был коронован в императоры) пожелал принять крест. Впрочем, папу это отнюдь не обрадовало: он боялся, что Фридрих перехватит у него руководство крестовым походом. Но этого не произошло: еще до того, как воинство креста успело собраться, Иннокентий III умер.²
Папу Иннокентия III, великого организатора и обновителя церкви, сменил в 1216 г. Гонорий III. Он был много старше своего предшественника и не обладал ни его силой, ни способностями.
Гонорий III, поспешил известить палестинских христиан, что не изменит политику своего предшественника. «Да не сокрушит вашего мужества смерть Иннокентия, – писал он, – я проявлю не меньше усердия для освобождения Святой земли и употреблю все старания помочь вам».
И действительно, для ускорения похода в Святую землю, он снова и снова принимается тормошить государей, баронов и прелатов. Однако с государями вышло не все так гладко: и Людовик, сын Филиппа Августа, продолжавший войну с альбигойцами, и Генрих III Английский, разбиравшийся со своими баронами, выказали полное согласие с призывом папы, но участвовать в намечавшемся крестовом походе не собирались; император же Фридрих II, обязанный Церкви короной, принял Крест, но вместо себя послал на Восток множество немецких князей и рыцарей, часть которых, правда, отправилась крестить пруссов.⁶

Однако среди монархов Европы все же нашелся один, который согласился не только принять Крест, но и лично участвовать в намечавшейся экспедиции в Святую землю — король Венгерский Андрей II, покинувший свой двор и государство, раздираемые смутами. Он рассчитывал на то, что участие в священной войне доставит ему уважение подданных, а церковь защитит права его короны.
В августе 1217 г. флот венгерского короля Андрея, австрийского герцога Леопольда и несколько французских судов вышли из Спалато (ныне Сплит) и Бриндизи на Восток.

В Акконе они соединились с войсками, которые снарядили для общей войны короли Иоанн Иерусалимский и Гуго Кипрский, вместе с князем Боэмундом IV.
Несмотря на все переживания за Святой город, осада Иерусалима уже не стояла на первом плане с тех пор, как образовалось мнение, что могущество Эйюбитов должно быть сломлено прежде всего в Египте.
В течение 1217 г. крестоносцами было предпринято три похода из Аккона:
• В первой половине ноября воинство креста двинулось из Аккона на юго-восток к Иордану и перешли реку на юге от Тивериадского озера.
Султан Альмелик Аладил был очень озабочен этим походом и приказал уже дамаскинцам приготовиться к обороне, но крестоносцам скоро наскучил поход, в котором они едва встречали неприятеля; кроме того они считали главную цель своего предприятия достигнутой самым желательным образом, и так как им удалось захватить большое количество продовольствия и военных припасов, они мирно возвратились в Аккон, далеко обогнув восточную и северную сторону Тивериадского озера.
• Второй поход рыцарей креста был совершен опять на юго-восток вглубь страны. На этот раз дело шло о сильной крепости, которую султан построил в 1213 г. на горе Табор (Фавор). Но осада этой крепости представила большие трудности как по ее положению на значительной высоте, так и по храбрости ее защитников.
Поэтому крестоносцы потеряли охоту к предприятию уже после первых битв, которые при незначительном успехе принесли им большие потери, и, едва простояв неделю перед крепостью, они опять вернулись и Аккон.
Несмотря на это, Аладил вскоре после того велел срыть укрепления на Таборе, потому что счел наилучшим не раздражать христиан на этом месте таким объектом для нападения…
• В конце 1217 г. крестоносцы двинулись в третий поход из Аккона и направились на север к крепости Бофор. Но в этом походе они сильно пострадали от неприятельских нападений и от неблагоприятной погоды и вынуждены были поспешно отступить. Они достигли Аккона в состоянии полного изнурения.⁵
Этот ряд небольших походов, из которых один кончался плачевнее другого, истощил силы всего крестоносного войска. Более всего удручен был происшедшими неудачами венгерский король Андрей II, и поэтому в 1218 году он отправился домой, равнодушный к великому отлучению от церкви, которое обратил против него патриарх Иерусалимский.
Герцог Леопольд и немцы остались в Сирии и прилежно помогали при постройке большого «замка Пилигримов» на берегу южнее Хайфы, а также при восстановлении цитадели в Цесарее, но делать нападения на неприятеля они уже не отважились…
В апреле — мае 1218 г. в Аккон прибыли суда с войском крестоносцев под предводительством графов Георга Видского и Вильгельма Голландского. Значительное подкрепление, которое пришло таким образом к крестоносному войску, опять быстро подняло их глубоко упадший дух и наконец дело дошло до серьезной военной операции.
Ее целью была Дамьетта (Думьят) — город в дельте Нила с большой гаванью — большая, и естественно и искусственно укрепленная крепость. Она лежала на узком полуострове, на востоке от широкого рукава Нил. Крепостные сооружения состояли из тройного кольца стен, укрепленных многочисленными бастионами, и из крепкой башни, которая была построена на небольшом острове среди Нила и соединялась с городом посредством моста.
29 мая первые христианские корабли пристали к Дамьетте, а вскоре последовали и остальные. Король Иоанн и патриарх Иерусалимский, герцог Леопольд австрийский и кипрский архиепископ из Никозии, графы Голландский и Видский, три магистра военно-монашеских орденов — тамплиеров, госпитальеров и Немецкого ордена (тевтонцев) — все они с многими тысячами смелых воинов креста раскинули свой лагерь на египетских песках.⁵
Вначале они атаковали крепостную башню, высившуюся на острове посреди Нила. От башни, соединенной мостом с городом, через Нил тянулась тяжелая цепь, преграждавшая чужим судам доступ к городу со стороны реки.
Так как в числе крестоносцев были матросы и кораблестроители, то им нетрудно было превратить множество судов в сильные плавучие осадные машины с огромными штурмовыми лестницами и крепостицами на вершинах мачт и серьезно угрожать ими башне, мосту и цепям. Между тем мусульмане ожесточенно защищались и первый приступ христиан в начале июля совершенно не удался.
Но христианские моряки затем соорудили на мачтах двух соединенных между собой грузовых кораблей еще большую крепостицу со спускным мостом и подвижной штурмовой лестницей, подвели эти суда 24 августа, несмотря на ветер и волны, к самой башне и начали отчаянный штурм, на который остальное войско крестоносцев смотрело с берега и усердно молилось на коленях…
Только вечером была захвачена часть башни, но в то же время силы защитников были совершенно истощены, так что единственным средством спасения для них оставалась капитуляция. На следующее утро она состоялась и в христианском лагере поднялось шумное ликование, так как самое трудное дело казалось законченным…
Султан Алькамиль (Мелик-Камель) сделал предложение крестоносцам возвратить христианам королевство Иерусалимское в границах 1187 г., исключая крепости Крак и Мон-Рояль, отдать животворящий Святой Крест, выплатить большую сумму денег и освободить пленных христиан, если рыцари креста снимут осаду с Дамьетты.

С точки зрения целей Пятого крестового похода это было бы весьма важное приобретение, с политической и военной стороны предложения султана не могли не представляться весьма лестными, так к ним и отнеслись военные люди в лагере крестоносцев. Но на беду в Пятом крестовом походе участвовал легат папы кардинал Пелагий, считавшийся главнокомандующим и в обсуждении предположений Алькамиля давший перевес не военным и политическим соображениям, а церковным притязаниям.
Его поддержали иерусалимский патриарх, рыцарские ордена и итальянцы, ставившие на первое место торжество церкви, уничтожение преобладания неверных на Святой земле и предлагавшие продолжать войну до конца.⁴
С запада на помощь осаждавшим подтянулись другие крестоносцы, и 5 ноября 1219 г. совместными усилиями им наконец удалось взять Дамьетту. Уцелевшие жители, пережившие все ужасы осады, были либо изгнаны, либо проданы в рабство. Европейцы расположились в завоеванном городе, первым делом взяв под свой контроль судоходство на Ниле.
Известия о падении Дамьетты произвели сильное впечатление в Европе и доставили торжество церковной партии. Все думали, что теперь пришел конец мусульманскому господству в Египте и на Святой земле.
И действительно, палестинские мусульмане начали разрушать стены Иерусалима, уничтожать возведенные в Палестине укрепления и, казалось, потеряли надежду удержаться здесь. Но скоро оказалось, что взятие Дамьетты само по себе не обеспечивало спокойствия ни в Египте, ни в Сирии.
Дамьетта была действительно ключом позиции, но занятие ее не обеспечивало за христианами господство в Египте. Если бы вслед за падением Дамьетты крестоносцы были в состоянии распространить свои завоевания в Нильской долине, тогда, конечно, Дамьетта была бы важным приобретением.
Но недостаток общей организации и отсутствие руководящей идеи сказались и теперь в христианском войске…
Часть крестоносцев после взятия Дамьетты возвратилась на родину. Оставшаяся часть и вновь прибывшие пилигримы не могли договориться насчет того, как поступить дальше.
Король Иерусалимский Иоанн желал присоединения Дамьетты к иерусалимскому королевству, кардинал Пелагий не давал на это своего согласия и возбуждал против себя всеобщее недовольство в лагере своим высокомерием и желанием неограниченной власти.
Кроме того, скоро обнаружилось, что легат Пелагий и его приверженцы были плохими полководцами и не знали, как воспользоваться плодами счастливой победы.⁴
Самым худшим было то, что крестоносцы продолжительное время оставались в бездействии, чем не только утратили выгоды своего положения, но и подготовили себе западню в завоеванном городе.
Пользуясь непростительной небрежностью крестоносцев и раздорами в их лагере, Алькамиль (Мелик-Камель) успел построить укрепленный город в местности, господствующей над Дамьеттой и названный им Манзурах (Мансура), что означало «Победоносный», откуда начал угрожать христианам. К армии Алькамиля (Мелик-Камеля) присоединились султан Дамаска, властители Алеппо, Баальбека, Эмессы и Аравии, каждый ведя свою рать.
В мае 1221 г. к крестоносцам прибыло многочисленное немецкое войско под предводительством герцога Людовика Баварского и епископа Ульриха Нассауского.
17 июля 1221 г. по требованию легата Пелагия крестоносцы решились наконец перейти в наступление, но было уже поздно…
Ближайшей целью рыцарей Христа была Мансура, а потом Каир. Предприятие это было изначально безнадежным и неправильным потому, что оно начато было легкомысленно перед ежегодным началом сезона дождей и разлива Нила.
Алькамиль был готов к битве, но снова повторил предложение мира и обещал христианам иерусалимское королевство. Строптивость Пелагия и на этот раз была причиной того, что выгодные предложения были отвергнуты…
24 июля христиане расположились станом под Мансурой и стали укреплять свои позиции.
Между тем вода в Ниле стала подниматься, что позволило египтянам перевести свои корабли в тыл крестоносцам, прервать их сообщение с Дамьеттой и окружить их.
18 августа египтяне напали на христианские корабли и часть их была уничтожена, затем многочисленные отряды легких войск были распределены вокруг лагеря пилигримов, мосты и дороги, которые вели на север к Дамьетте, были разрушены и прорваны плотины, которые удерживали воды Нила от полей между Мансурой и Дамьеттой. Вскоре воинство креста оказалось точно на острове, окруженное пучинами могучей реки и превышавшим численностью неприятельским войском.⁵

Продержавшись несколько дней и видя, что выход из берегов Нила угрожает их лагерю, крестоносцы решились наконец ночью 26 августа прорваться через неприятельскую цепь и возвратиться в Дамьетту.
Но дисциплина войска была ослаблена, тайна отступления не была сохранена и в то время, как тесно сплоченные колонны крестоносцев нерешительно и ощупью шли по мокрым тропинкам, неприятель со всех сторон напал на них…
За несчастной ночью наступил еще более несчастный день: все сильнее ощущалось превосходство обоих неприятелей — водной пучины и мусульман. Правда, и теперь христианские рыцари бились бесстрашно и многие из них, в особенности тамплиеры и король Иоанн, который именно к началу этого похода возвратился в Египет, вызывали удивление врага своей силой и смелостью, но никакая человеческая сила не могла уже изменить судьбу этого войска…

Еще вторую ночь и второй день воины Христовы продолжали плестись медленно и с трудом, но когда закончились съестные припасы, даже самому храброму оставался только выбор между разными видами смерти…
Видя все это, Пелагий отправил к Алькамилю послов и попросил мира. Хотя мусульмане знали отчаянное положение крестоносцев и без труда могли бы перебить их, Алькамиль, вопреки призывам своих полководцев уничтожить крестоносное войско, не хотел этого делать, чтобы не возбудить против себя европейцев и не привлечь в Египет их новые толпы для отмщения.
Поэтому он сознательно держался с христианами умеренно и мягко.⁴
30 августа 1221 г. между христианами и мусульманами был заключен мир на 8 лет. По его условиям, объявить о его прекращении в течение этого срока мог только какой-либо западный коронованный король, который бы прибыл в Святую Землю.
В соответствии с условиями этого мирного договора христиане освободили Дамьетту и покинули Египет.
Пятый крестовый поход, от которого ждали завоевания Египта и всего Востока, привел лишь к тому, что усилилось преследование местных христиан; все они лишились имущества, свободы, а многие и жизни…