Главная » СРЕДНИЕ ВЕКА » Тайны склепов. Музей мертвых на Сицилии
Музей мертвых на Сицилии

Тайны склепов. Музей мертвых на Сицилии

Несколько веков тысячи мумифицированных тел поражают туристов, посещающих монастырь капуцинов в Палермо на острове Сицилия.

Молчаливый монах водит посетителей по катакомбам…
Традиция посещения катакомб сохраняется и в наши дни. Каждый год в монастырь приезжают тысячи туристов. Современные монахи-капуцины берут за экскурсию пару евро, зарабатывая на свои  нужды и на помощь бедным. Также они продают книги и открытки…

История здесь полна мрачной романтики и печали, впрочем, как и везде в Европе. Вплоть до 1950 года сицилийские крестьяне считались беднейшими в западном мире. Столетиями в этом благословенном краю, где разлито благоухание мандариновых рощ и ладана, они перебивались с хлеба на воду, и их бедственное положение усугублялось бесконечной вендеттой и феодальными распрями.

Испокон веков на Сицилии кровь взывала к мести. И капуцины, обосновавшиеся здесь много веков назад, молились о мире, покое и вечной жизни. Монастырь капуцинов в Палермо скромен на вид. Он примостился на тихой площади около кладбища. Недалеко от входа, забившись в угол, лоточники торгуют сувенирами и путеводителями; внутри за столом сидит монах и продает открытки, свечи и четки. Тихий день, он читает газету.

Спустившись по лестнице мимо деревянной статуи Скорбящей Богоматери, оказываешься у двери в знаменитые катакомбы, напоминающие зал ожидания на вокзале — но только для мертвых…

Тут на удивление просторно: высокие стрельчатые потолки и длинные, расходящиеся под прямыми углами коридоры. Прохладно и сыро, в воздухе стоит кисловатый, терпкий запах пыли и истлевшей ткани. Яркий солнечный свет, пробивающийся сквозь окна, превращается в мягкое сияние.

Слышится гудение люминесцентных ламп, их мертвенный блеск придает помещению медико-криминалистический дух. И повсюду мертвецы — развешанные на стенах, подпертые на скамейках, лежащие в ветхих гробах — всего около двух тысяч.

На них нарядные одежды, многие в военных мундирах и церковных облачениях.
В Европе сохранение тел усопших посредством обезвоживания считается сугубо сицилийской технологией.
В Италии есть еще несколько примеров такого рода, но безусловное первенство все же за Сицилией, где связь между живыми и мертвыми особенно сильна.

Неизвестно, сколько всего было в этих катакомбах трупов. А сколько тел отсюда были убраны и похоронены на кладбищах? Глядя на все это, хочется спросить: «Кому все это нужно? Зачем выставлять останки на всеобщее обозрение?»
На Западе нечасто увидишь умерших: покойника закутывают в саван и удаляют с глаз долой. С сицилийскими мертвецами все обстоит иначе: они пришли сюда целенаправленно, со своими убеждениями и грехами.

Разглядывая мумии с нездоровым любопытством (так вот, значит, как выглядит смерть!), начинаешь понимать, что главное различие между живыми и мертвыми в том, что на мертвых можно пялиться без тени смущения, чего живой человек никогда бы не потерпел.
Челюсти мертвецов раздвинуты в безмолвном крике, угрожающе оскалены гнилые зеленые зубы, зияют пустые глазницы, обрывки жесткой кожи свисают с впалых щек и артритных костяшек суставов.

Эти люди со скрещенными руками — в основном маленького роста, они оседают на своих подпорках и гвоздях, головы их безвольно свешиваются вниз, а тела медленно распадаются от тщетных усилий скопировать ушедшую жизнь.
Коридоры разделены на разные секции — для священнослужителей, профессионалов (врачей и юристов); есть тут и парочка рослых военных в карабинерской форме — настоящие герои водевиля.
Далее следует женская секция; путеводитель уверяет, что там можно полюбоваться старинными модами.
Перед посетителем предстают скелеты в почерневших от времени лохмотьях. Любоваться тут нечем.
Боковая часовня посвящена девственницам; с точки зрения нынешних нравов принесение в жертву вечности этого пикантного достоинства выглядит довольно жестоко. Наверняка раньше они олицетворяли собой саму чистоту среди здешнего разложения.

Есть еще и небольшая детская часовня. Разодетые как для выхода в гости дети рассажены в разных позах и похожи на кукол-зомби. Вот малыш сидит на стульчике и держит на коленях скелетик — видимо, младшего брата или сестру. И не знаешь, плакать над этой невозможно горькой и одновременно нелепой сценой или умиляться ей.

Все это совсем не похоже ни на римские катакомбы, ни на археологические раскопки гробниц. Здесь изначально предполагалось, что тела будут выставлены на обозрение, с вас даже взимают небольшую плату за посещение. На стенах висят объявления о том, что тут следует вести себя пристойно и нельзя фотографировать. Но фотографии можно купить. Непонятно, правда, как это все подается — как религиозный или культурный феномен? Ясно одно: это туристическая достопримечательность.
Старейшая мумия — брат Сильвестро да Губбио — занимает свою нишу с 1599 года. («Мумия» происходит от арабского слова, означающего «битум» — вещество, напоминающее черную смолу и использовавшееся древними египтянами как консервирующее средство). Большинство же тел здесь с XIX века. Сначала это были исключительно монахи и священники монастыря. Со временем к священнослужителям присоединились благотворители, сановники и почетные граждане.

Точно неизвестно, что положило начало мумификации. Возможно, случайно было обнаружено, что тело, оставленное в прохладном склепе из пористого известняка, где всегда была примерно одинаковая невысокая температура, скорее начинало высыхать, а не разлагаться. Затем была разработана целая система.

Новопреставленных граждан укладывали на керамические перекладины особых ячеек, расположенных над сливными трубами, так что жидкость из их тел стекала в эти трубы, и тела постепенно подсыхали. Через восемь-двенадцать месяцев останки промывали в уксусе, снова одевали в лучшие одежды и клали в гробы или подвешивали на стенах.

Выставляются на всеобщее обозрение, как здесь. В Сицилии множество культур, там ассимилировалось столько народов со своими обрядами и верованиями, что отголоски старинных обычаев время от времени словно всплывают на поверхность из глубины веков, а происхождение их зачастую бывает забыто.
Существует мнение, что эта практика представляет собой пережиток очень древнего, дохристианского ритуала, основанного на вере в шаманскую силу мертвецов.
Не все трупы удавалось сохранить, некоторые сгнивали, поэтому каждая удача казалась свершением Божьей воли.
Божественная длань сохраняла некоторых людей такими, какими они были при жизни, в награду за их особую праведность. А может быть, катакомбы были созданы для вящего напоминания людям о суете сует и о смерти, о бренности мирских желаний, а заодно и о тщете накопления земных богатств.

Позднее некоторые из тел были искусно сохранены с помощью химических инъекций. Можно сказать, что Божья инициатива была перехвачена похоронных дел мастерами и учеными.
В одной из часовен покоится в своем гробике маленькая девочка, Розалия Ломбардо. Кажется, что она просто спит под грязной коричневой простынкой.

В отличие от многих других высушенных мумий она может похвалиться настоящими локонами, перехваченными большим желтым шелковым бантом.

Ее глаза с сохранившимися ресницами закрыты. Если бы не черепа, скалящиеся на вас в этом мрачном месте, она легко могла бы сойти за обычного ребенка, задремавшего в коляске по пути домой из гостей.
Ее естественность и красота завораживают.
На ум приходят тревожные мысли о том, что жизнь — лишь краткий вздох.
Розалии было два года, когда она заболела воспалением легких и умерла.
Сходя с ума от горя, ее отец попросил известного бальзамировщика Алфредо Салафию сохранить ее.
В результате девочка выглядит совершенно живой, и из-за этого невероятного и трагического эффекта печаль как будто все еще витает над ее светлой головкой.

В Палермо Розалию считают полубожеством, маленьким ангелом. Таксисты говорят: «Вы видели Розалию? Красавица!»

Безмолвная деревня Савока накрыла холм, с вершины которого открывается прекрасный вид на море. Это здесь Фрэнсис Коппола снимал своего «Крестного отца». Бар, где Майкл и его несчастная жена справляли свадьбу, все еще коптит небо на маленькой площади и выглядит как 37 лет назад на экране. Но людям не нравятся ассоциации с фильмом: большинство сицилийцев утверждают, что не видели картину.

На вершине холма — монастырь, который больше похож на молодежную турбазу, чем на средневековое готическое здание. Здесь всего две монахини, обе — индианки из провинции Джакханд. Поверх сари они носят шерстяные кофты. В боковой комнате в наскоро сколоченных фанерных ящиках лежат около двадцати трупов, которыми занимаются трое ученых.

Это ни на что не похожее трио:
• восьмидесятилетний Артур Ауфдерхайде из Миннесоты, начинавший патологоанатомом, ставший затем одним из лучших мировых экспертов по мумиям;
• Альберт Зинк, рослый немец, директор Института по мумиям в Северной Италии;
• молодой сицилиец Дарио Пиомбино-Маскали, преданный делу блестящий энтузиаст.

Останки усопших дают им массу информации о диете, болезнях и продолжительности жизни в давно ушедшие времена. Узнав больше о таких заболеваниях, как сифилис, малярия, холера и туберкулез, которые свирепствовали сто лет назад, ученые могут лучше справиться с ними сегодня.

Исследователи измеряют рост трупов, сверяют возраст, изучают черепа и зубы, ищут неровности на зубной эмали, указывающие на годы недоедания.

Двое покойников при жизни страдали подагрой. У пяти характерные признаки дегенеративного артрита. Почти у всех были проблемы с зубами: зубной камень, воспаление десен, кариес и абсцессы.

Брюшные полости проверяются на наличие внутренних органов. В одном из тел внутренности просто были убраны, у других полости набиты тряпками и листьями, даже лавровым листом — возможно, для ослабления запаха, а может, считалось, что он обладает каким-то консервирующим действием.
Заполнение сморщившихся форм делало их более похожими на живые.
Кожа восковая, напоминающая пергамент, сырая одежда будто прилипает, губы на опухших лицах как бы растянуты в зевке, рты открываются, показывая ученым сморщенные гортани и пожухшие языки.

Исследователи относятся к телам с почтением: они ни на секунду не забывают о том, что когда-то эти мумии были такими же, как мы.

И все-таки ученые говорят о них как о существах среднего рода — чтобы соблюсти дистанцию и, вырвав коренной зуб мертвеца, остаться совершенно бесстрастными.

Несколько лет назад тела в склепе подверглись осквернению.
Вандалы облили их зеленой краской омерзительного оттенка. Мертвецы, с испачканными лицами, в забрызганных сюртуках и башмаках, стали выглядеть особенно жутко, напоминая персонажей ярмарочного поезда ужасов.

Монахини, на попечение которых отданы эти странные экспонаты, смотрят на них с жалостью и отвращением.
Всех этих людей, говорят монахини, нужно достойно похоронить, дать им возможность стать прахом. И ничего духовного или возвышенного, по их мнению, в этом зрелище нет.

Тем не менее вымазанные краской и набитые тряпками тела вскоре вернутся в пустые альковы. Сейчас же там ничего нет, только сотни высохших мертвых сороконожек. Некоторые тела все еще покоятся в искусно сделанных гробах. Осторожно приподняв тяжелую крышку, до которой, скорее всего, целое столетие никто не дотрагивался, заглядываем внутрь.

Будто тяжело выдохнув, воздух перехватывает горло — нет, это не запах гниения, это удушающий аромат сухой плесени и тонких, слоев человеческой пыли. Этот запах незабываем — в нем есть привкус немоты и печали, доносящаяся издалека заунывная молитва, упрек и сожаление, он одновременно и отталкивающий, и почти родной. Это что-то такое, что испытываешь в первый раз, но со странным и четким ощущением дежавю.
Нам никогда не узнать, что же все эти трупы означали для прихожан, которые одели и положили их сюда. Это одна из многих неразгаданных тайн Сицилии. Сталкиваясь с этими картинами смерти, мы остаемся наедине со своими мыслями и сомнениями.

В прекрасном городе Новара-ди-Сицилия есть большая и нарядно убранная церковь. Перед алтарем — потайная дверь в склеп, пол которого открывается при нажатии секретной кнопки.

У основания лестницы — ниши стелами еще целой партии священников, они пре­бывают на разных стадиях разрушения.
Высоко на полке, забитой черепами, стоит деревянный ящик с двумя кошками, которые превратились в мумии естественным путем — чем не отголосок Древнего Египта?

Кошки попались в этот склеп как в ловушку, и это еще одно напоминание о том, что даже у девяти жизней один конец…

Источник информации:
1. журнал «National Geogarphic Россия» февраль, 2009г.

Оставить комментарий